АА

С заботой о вашем здоровье!

«К смерти я отношусь философски»

28.01.2020

Основатель патологоанатомической службы в Нижнекамской больнице, врач высшей категории Анатолий Александрович Спиридонов в своей профессии уже 45 лет, 43 из которых он является заведующим патологоанатомическим отделением НЦРМБ.


Сегодня в отделение трудится два врача – патологоанатома, 6 медицинских лабораторных техников и 1 санитарка. О профессии патологоанатома ходит много мрачных легенд, но сегодня это не только врач,  делающий вскрытия,  его основная и самая весомая часть работы прижизненная диагностика заболеваний.  Это огромная помощь для врачей в установлении правильного диагноза и выбора грамотной стратегии лечения пациента.

 

Анатолий Александрович, как получилось, что вы выбрали именно это направление в медицине?

- «В 1975 году я закончил Казанский медицинский институт, по распределению приехал в Нижнекамск, прошёл интернатуру по терапии и стал работать терапевтом. У нас было здание морга, его уже давно снесли за ветхостью, тогда в этом здании работал судмедэксперт. Периодически меня просили заменить его, когда он уходил в отпуск, я охотно соглашался. Как то меня к себе вызвал главный врач, тогда это был Леонид Сергеевич Матросов, и предложили мне пройти специализацию по патанатомии и стать патологоанатомом. Патологоанатомов в городе не было вообще, соответственно не было и патологоанатомической службы. Я согласился и по путёвки я поехал в город Харьков на 4 месяца, с конца августа до конца декабря. По приезду меня назначили штатным патологоанатомом в Нижнекамской ЦРБ, а через 3 дня, с первого января 1978 года, меня назначили заведующим отделением, которого ещё не существовало. Поэтому я поднимал всю эту службу сам, набирал штаты, договаривался об их обучении  в  Казани, набирал аппаратуру. Сформировался маленький, но сплочённый коллектив. Я очень благодарен своим первым лаборантам Валентине Фёдоровне Прохоровой, которая была моим первым старшим лаборантом и Людмиле Адреевне Стаканчиковой. Мы с ними прошли сложный путь первопроходцев».

Жалели когда–нибудь о своём выборе?

- «Нет, честно говоря, никогда не жалел. Я первые годы, довольно долго, совмещал работу патологоанатома с работой участкового терапевта. Я вёл приём пациентов на участке и всегда думал, если мне предложат выбрать, что же мне выбрать? Но, в конце концов, я склонился к патанатомии, я оставил терапию и уже много лет работаю только патологоанатомом. Патанатомия – это чрезвычайно интересная область, мне очень нравится эта специальность. Прежде всего, нравится из-за своей непредсказуемости. Случаи бывают сложные, мы разбираемся уже постфактум, когда человек умер, но, тем не менее, это всё идёт в зачёт тому, что у врачей будут аналогичные пациенты и уже в будущем, этих пациентов врачу лечить будет проще. Это, так сказать, одна сторона нашей деятельности. Но уже много лет, как приоритет работы с умершими людьми, то есть секционная часть работы, она отошла на второй план и сейчас мы занимаемся прижизненной диагностикой, это наша первоочередная задача. Прижизненная диагностика осуществляется по всему материалу,  который удаляется вообще во всех отделениях больницы, это хирургический профиль, это гинекология, онкология, стоматология, ЛОР и так далее. Всё, что удаляется у пациента, всё должно пройти гистологическое исследование. Объём работы очень большой. Приятно бывает, когда мы снимаем грозную патологию. Вот, например, женщине ставили рак эндометрии, мы его не подтвердили, или вот пациенту ставили опухоль желудка, мы это подозрение опровергли. Но, к сожалению, нередко бывает и наоборот».

Какими качествами должен обладать патологоанатом?

- «Прежде всего, высокой квалификацией. Это приходит не сразу, как говорят у нас, в нашей среде, хорошим гистологом становятся, проработав не менее 10 лет. При этом нужно постоянно смотреть большой объем материала, нужно делать вскрытия, смотреть прижизненный материал. Ну, к слову сказать, название патологоанатом осталось в принципе только у нас в России, сейчас от этого названия отошли практически везде. В Европе врачей нашей специальности называют «патоморфолог», а американцы пошли ещё дальше, они говорят -  «клинический патолог», т.е. они подчёркивают максимальную приближённость врачей этой специальности именно к клинике. Не к умершим пациентам, а к клинике. То есть мы, прежде всего, помогаем диагностировать прижизненные патологии. Если мы даём заключение по материалу (любым, удалённым хирургическим методом, органам и тканям нашего организма), то доктор уже дальше видит как ему вести этого пациента после операции, что с ним делать дальше. Сейчас каждый диагноз должен быть подтверждён обязательным гистологическим исследованием, мы берём кусочки органов ткани, которые необходимы в этом случае, если нужно мы берём на дополнительные исследования и на бакпосев, и на вирусологию для того, чтобы поставить правильный диагноз и подтвердить его всеми необходимыми исследованиями. Врачи нашей специальности, я считаю, нужны везде, всегда, а на современном этапе развития ни одна служба хирургического профиля, она просто не может существовать без патологоанатомов».     

Как вы переключаетесь после работы?

- «Когда люди приходят забирать своего умершего родственника, они говорят:  «Ой, как вы тут работаете?», я отвечаю, что это работа ничем не отличается от других медицинских специализаций. Вообще у врачей любой специальности есть определённые сложности, определённые трудности. Что касается эмоциональной разгрузки, то у меня, например, никогда не было необходимости эмоционально перестраиваться, не говоря о том, что я никогда в жизни не видел своих пациентов во сне и кошмары мне тоже никогда не снились. Меня всегда интересовала патанотомия, я занимался вскрытиями в институте, на 5 курсе, у нас ребята как- то в группе не хотели этим заниматься, а вот я один с удовольствием занимался вскрытиями и по судебной медицине, и на патологической анатомии. Видимо, всё-таки какой-то интерес у меня был всегда, и он рос, рос и вырос в то, что я много лет работаю патологоанатомом».

Как вы относитесь к смерти?

- «Как и все здравомыслящие люди – философски. Человек живёт, всё что родилось, это всё со временем должно закончить свой жизненный цикл, прийти к финалу, к смерти. Разница только в том, как человек подойдёт к этой черте естественным путём или это будет итог, к которому он будет торопить себя, например, неправильным образом жизни. Не редко мы вскрываем людей, которые злоупотребляют алкоголем. Люди умирают от цирроза печени, молодые, цветущие, умирают от кровотечений вызванных циррозом, это, конечно, очень обидно. Человеку, в общем - то, и так отведено немного времени на земле и когда люди своим образом жизни усиленно приближают окончание своего бытия - это обидно. Поэтому,  я считаю, что все люди при соблюдении определённых жизненных, моральных принципов могут жить долго.     

Своим коллегам, врачам других специальностей,  я хочу пожелать, чтобы было как можно больше пациентов понятных, доступных, где уже сразу можно начинать лечение и чтобы сложных случаев было поменьше. А мы со своей стороны всегда готовы помочь в плане диагностики, в том или ином разделе патологии».