Железная леди!

В патологоанатомическом отделении НЦРМБ уже год трудится молодой и ответственный врач–патологоанатом Анастасия Большакова. Девушка ещё только начинает свой большой путь в медицине, но она уже успела в буквальном смысле с головой уйти в профессию. Так уж случилось, что Анастасия Павловна заступила на работу в сложный период пандемии. Мы пообщались с врачом и задали вопросы о самой загадочной и пугающей профессии в медицине. Об ответственности, совести, эмоциях и отношении к смерти читайте в нашем интервью с Анастасией Большаковой.

«Я не люблю слово «не знаю»»

«Я свою работу люблю, я просыпаюсь и с удовольствием рано утром иду сюда», - начала свой рассказ А. Большакова. – «Здесь всё стабильно, конкретно, а ещё мало людей и тихо (улыбается). Мне нравится, когда говорят «да», «нет», я не люблю слово «не знаю». Здесь как раз так. Патологическая анатомия - очень точная наука. Врач моего профиля должен знать всё: терапию, хирургию, гинекологию, онкологию, всё, что есть в медицине. Патологоанатом должен быть теоретически и практически подкованным, хладнокровным, уметь спокойно донести любую информацию до родственников, чтобы не ввести людей в панику и одновременно успокоить. Ну и самое сложное в нашей работе – это гистологическая практика, здесь нужно быть очень сильным врачом. Прижизненной гистологией у нас занимается заведующий отделением Анатолий Александрович Спиридонов. В любую свободную минуту он старается передать мне свой опыт, так сказать, «натаскивает» меня в этом направлении. Во время гистологии мы смотрим любой материал, который извлекается у человека во всех отделениях нашей больницы. Объем работы очень большой. Ну, а вскрытие тел у нас считается уже второстепенной работой. Хотя в период пандемии работа в секционной занимала 90% нашего времени. Так уж получилось, что я приступила к своим обязанностям как раз в самый пик COVIDа».

«На работе я железная леди…»

«В выборе профессии я не сомневалась. Моя бабушка была старшей медицинской сестрой, стояла у истоков становления психоневрологической службы в Нижнекамске, часто брала меня на работу. Поэтому надеть белый халат я мечтала с детства. Что касается патанатомии, то здесь большую роль сыграл институт. У нас была очень хорошая преподавательница по этому предмету, она преподнесла его так, что это стало делом моей жизни, это направление меня будоражило, мне было интересно, как выглядит болезнь изнутри. На нашем курсе училось почти 200 человек, и я была единственной девушкой, которая решила стать патологоанатомом. Профессия патологоанатома очень сложная, неординарная. Нам проще узнать, от чего умер человек, и наша главная задача - помогать врачам. Мы несём очень большую ответственность, мы стоим между врачами, родственниками и следственным комитетом, это непросто. Каждое действие на вскрытии, до самых мелочей, мы должны зафиксировать. В первое время хорошо помогал диктофон, теперь, когда алгоритм действий уже отточен, все данные я сразу записываю в документы. Многие скажут, что такая работа не для женских рук, но здесь всё зависит от характера. На работе я железная леди. У меня отключаются все эмоции, и я хладнокровно ко всему отношусь, по-другому здесь нельзя».

«Мы можем сказать последнее слово за пациента…»

«Я считаю, что врач-патологоанатом несёт ответственность за умершего человека, ведь мы, образно говоря, можем сказать последнее слово за пациента. Каждое вскрытие, каждый гистологический анализ – это научное исследование, это последняя часть истории ушедшего пациента. И, несмотря на то, что во время работы я отключаю все эмоции, это вовсе не означает, что я становлюсь равнодушной. За мою небольшую практику я никогда не забуду случай, который подтвердил, что весь наш коллектив состоит из людей, которые умеют сострадать. Помню, к нам привезли молодую девушку, она умерла в возрасте 25 лет. Оказалось, что у неё нет ни родителей, ни друзей, за ней никто не приходил. Я и мои коллеги организовали похороны этой девушки, мы собрали деньги, договорились с ритуальными услугами и попрощались с ней по-человечески. В свой последний путь она отправилась в красивой одежде, в аккуратном гробу, ведь она такая молодая и заслуживала достойного прощания. Я делала это по совести, потому что понимала, что если бы я оказалась на её месте, как бы мне было тяжело там, наверху».

«Я в восторге, что осталась в родном Нижнекамске»

«Моя семья, мой муж гордятся тем, что я врач-патологоанатом. У меня есть дочь, сейчас ей год и два месяца, я вышла на работу спустя два месяца после родов. Так получилось, что начался COVID, работы прибавилось в разы. За это время я получила колоссальный опыт. В больнице и, тем более, в отделении меня приняли очень тепло. Мне здесь во всём помогали и помогают. Анатолий Александрович Спиридонов даёт мне железобетонную поддержку и передаёт свой богатый опыт. Здесь очень сплочённый коллектив, я чувствую себя в своей тарелке, я чувствую, что я здесь нужна, и это окрыляет. Я в восторге, что осталась работать в родном Нижнекамске».